Руслан aka FlaBad За "Русскими горками". Часть 1. Разбежавшись, он прыгнул через ров. Автомат больно ударил по спине. Взмахнув руками и еле удержавшись на скользкой глине, он, перебирая ногами по грязи, пробежал до ближайшего дерева. Там, тяжело дыша, он прислонился к стволу. Достал из рюкзака упаковки фенотропила и прозака и, выломав из блистера сразу по шесть таблеток, закинул их в рот. Запил водой из фляжки. Он не спал уже вторые сутки и ему необходимо было хоть как-то взять себя в руки. Он специально практически ничего не ел, только пил воду и жевал кубики шоколада. Иначе на сытый желудок его организм отреагировал бы немедленным отключением. А этого делать было нельзя. Тем более сейчас. Тем более здесь. Ведь он уже подошел слишком близко. Оттолкнувшись от дерева, пригнувшись и озираясь он подошел ко рву. Еще было светло и он разглядел на дне поблескивающие в грязи разбитые прожектора и какие-то стальные фермы и балки. Развернувшись, он направился вперед. Там, в свете заходящего солнца, багровел ржавый остов чертова колеса. Он пошел по кромке леса, вдоль стены из черных мокрых стволов деревьев, по пояс в высокой жухлой траве. Под ногами мягко прогибалась сырая земля. Его чувства были обострены до предела. Он чувствовал каждую прожилку опавших листьев под подошвой своих тяжелых ботинок. Он слышал каждый вздох приготовившихся к зимней смерти деревьев. Его глаза замечали любое движение в окружающем пространстве. Вдруг под его ногами земля дернулась и где-то далеко впереди что-то гулко бухнуло. Он присел, в секунду перекинув автомат на грудь и всматриваясь в сплетение деревьев. Над лесом кружили встревоженные птицы. Осторожно переместившись на поле так, чтобы стал виден парк, он увидел, что чертово колесо сильно накренилось и одна из его опор была сломана. Уже не отпуская автомат, он шел по направлению к нему. Минут через десять он наткнулся на то, что еще недавно было билетными кассами. Из перекошенной близким взрывом будки сладко и тошно пахло разлагающимся мясом. Рядом лежали останки детей и взрослых, перевернутая и скрученная тележка хот-догов. Неширокая аллея к колесу обозрения была усеяна воронками от гранатометных ударов, валяющимися тут и там урнами, мусором, кусками гниющих тел. Он перебегал от аттракциона к аттракциону, скрываясь за их развалинами. Около комнаты смеха лежал мертвый мальчик, который сжимал оторванную по локоть руку отца. По его вздутому лицу ползали сонные осенние мухи. На лице застыла улыбка. Через еще сотню метров он нашел спокойно лежащую на асфальте неразорвавшуюся мину. Видимо что-то мягко приняло удар на себя и не позволило ей сдетонировать. Он осторожно опустился на колени перед снарядом и перекатил мину в траву. Запомнил место. Он не надеялся, но всё же вдруг пригодится. Вот наконец и чертово колесо. Скрипящие на осеннем ветру покачивающиеся обугленные кабинки, трупный запах и гарь. Вдалеке около замысловатых петель аттракциона, под символичным названием «русские горки», послышались голоса и показались они. Он упал в траву, прижался к горелой опоре и выставил вперед автомат. Громкие голоса, беспечно шаркающие шаги. Русские шли неторопливо. Они никого здесь не боялись. Их растянутые гласные в разговоре и хлесткие короткие слова навсегда въелись ему в память – «бльяать, нну ссучуок, йобынны йанки». По мере их приближения он всё больше вжимался в землю. Когда русские проходили мимо него, он увидел, что это даже не патруль. Это обычные солдаты, которые просто гуляли по парку. Русские чувствовали себя здесь, на его земле, полноценными хозяевами. Он понимал, что если попытается убить их, то поднявшийся шум не даст ему совершить задуманное. Дождавшись, когда солдаты скроются за развалинами павильонов, он продолжил свой путь. Он уже не помнил, как всё произошло. Почему Соединенные Штаты Америки допустили на свою территорию русских, почему американские войска ушли из Ирака, Афганистана, почему была свернута программа по финансированию чеченских боевиков и поставок героина в Россию. В его памяти остались, словно высеченные в камне, только несколько фрагментов. Худенький русский программист в майке «lamer must die», унижающий на глазах у изумленной аудитории старенького профессора своими выкладками – это было только начало. Русские демонстрации в центре Большого Яблока с транспарантами «даешь нашего представителя в конгрессе» и «Брайтон-бич – это капля в вашем море. Пока…»… Он смеялся, глядя на них из окон своего офиса. Даже раз с Эдвардом закидали их оставшимися от обедов гамбургерами. Потом, странно, но они добились своего. Постепенно. На русских уже никто не обращал внимания – они не отнимали работу у латиносов и ниггеров, им больше нравились руководящие посты; они начали бегло говорить по-английски и в лексиконе стали проскакивать русские словечки. Они запускали наши спутники и шаттлы со своими космонавтами, в поездах и самолетах, помимо английских указателей стали появляться надписи на русском. Опасные черные кварталы стали практически безопасными – там действовали отряды милиции. Русские милиционеры подмяли под себя все трущобы. Там стало спокойно. Это всем только нравилось. А зря… Во многих школах стали преподавать русский язык и историю России. Даже в Голливуде всё начало меняться. Русский сериал «Мьентъи» про честных полице… милиционеров крутили все телеканалы от бесплатных до платных. В кинотеатрах показывали комедию «Особенности национальной оккупации»…. И всем нравилось, особенно, Китаю! Вот дерьмо! Через несколько лет это кино превратилось в реальность. Когда потомки гордых переселенцев из Старого Света попытались поднять голову, русские их быстро заткнули… Пушками, автоматами, репрессиями… Мы, как те североамериканские аборигены индейцы, которые оказались не в состоянии тягаться с мощью английских ружей… Да, история сделала свой очередной чертов виток. Он знал, что там, глубоко в парке, на месте бывших ангаров для местной пожарной команды русские держат что-то, о чем они даже своим не распространяются. Какое-то нечто, что позволит России сделать что-то страшное с его Родиной, хотя куда уж казалось страшнее. Пресловутая красная угроза обрела свою настоящую плоть в кургузой форме русских солдат с безотказными калашниковыми в руках. В стенах госпиталя он увидел толстого лысого мужчину в американской военной форме, который то по-русски, то по-английски, то на иврите бредил и кричал. У него были множественные осколочные ранения и была оторвана рука. Он потерял много крови. Жить ему оставалось час-два от силы. «Скорее всего из ополчения» – подумал он. «Бедный… Проклятые русские!» - молоденькая сестра причитая, смачивала лоб смертельно-раненного влажным полотенцем. Он дошел до буфета. Он так устал и хотел лишь одного – простого чизбургера, картошки и колы. Правда, даже чизбургеры стали иными. Русские пихали туда чистую говядину и она не была настолько вкусной, как сытная, жирная, дважды перемолотая котлета, к которой привык, как к очередному завоеванию демократии. Даже здесь русские постарались. Внезапно раненный очнулся и схватил единственной рукой его за халат. Он чуть не упал, когда тот подтянул свое тяжелое умирающее тело к нему. Раненый четко произнес, глядя внезапно прояснившимся взглядом ему в глаза - «В парке! Там в парке! За городом! У них есть то, что спасет Америку, найдите…заберите, бэвакаша кэсеф…». Взгляд начал тускнеть, рука разжалась и раненый упал на каталку. Он наклонился к его лицу – «Вы не договорили, что там?». Последними словами ополченца были – «белый-белый, эйн ли зман, леат-леат, только тихо, в парке, где горки….хаг самеах, падонки!». Псоледнее слово умирающий произнес по-русски. Он дернулся, его лицо исказила судорога, ноги засучили по окровавленному покрывалу и, наконец он затих. Он не придал значения бреду раненного ополченца. Но когда его дочь, его кровинка, которую он боготворил, собрала свои вещи и улетела в Россию, в Санкт-Петербург с солдатом срочной службы Коваленко, когда его жена погибла, пытаясь остановить разгром русскими бритоголовыми его любимого МакДональдса; он решился. Ночью, во время комендантского часа, он напал на патрульного милиционера и убил его. Забрал автомат, патроны и две гранаты. Дома взял отцовский Кольт, оделся по-походному. И отправился отвоевывать идеалы свободной Америки…